ИСПОЛАТОВА (РЕЙНКЕ)
СУСАННА АЛЕКСАНДРОВНА
1892-1980
Хранить память, значит переживать лично все потери прошлого, а иногда и немыслимую боль.
Слова Нимы в письме к Сусанне Александровне за неделю до начала войны:
"Будь всегда бодра и знай что со мной никогда ничего не случится", прожигают саму вечность. Для нас очень важно,
чтобы этот голос не умолк. Наша семья готова делиться воспоминаниями и материалами, зная, что к ним будут относится
так же бережно как и мы, и дадут уверенность, что они найдут свое место и продлят память о достойнейших людях, обожженных страшной эпохой. Память о них светла, и наше уважение безгранично.
Искренне благодарим за неоценимую для нашей семьи возможность сохранить память о Сусанне Александровне Рейнке
и её близких. Она обладала неимоверной, несгибаемой твердостью и мужеством, выдающимися даже для эпохи, когда качества эти были скорее данностью, а не исключением.
Огромная благодарность от всей нашей семьи за возможность еще раз прикоснуться к тем годам и эпохе, вспомнить истинную ценность и цену всего, прожитого Сусанной Александровной Рейнке.
Семья Оресты Кошук
Сусанна Александровна - дочь статского советника, доктора медицины, земского начальника Исполатова Александра Николаевича и Анны Алексеевны, урожденной Ильиной.
В 1909 году закончила Петербургский Елизаветинский Институт благородных девиц,
как и старшая сестра Александра.
Сестры:
Александра (1889-1942), в замужестве Бодиско
Ксения (1896-1962), в замужестве Андреева
Во время войны Сусанна Александровна работала заведующей кафедрой в медицинском институте.
Умерла в 86 лет 3 января 1980 года в Ленинграде.
Муж Рейнке Николай Николаевич (1879-1931), потомственный юрист (статьи 1926 г.), товарищ прокурора Петроградского окружного суда /?/.
Умер 16 января 1931 года от скарлатины. Похоронен на кладбище в честь Св. Троицы Александро-Невской Лавры, 12-я дорожка, левая сторона, (крест).
Фотографии его не сохранились, хотя одна была в селе Хоробичи Городнянского района
Черниговской области в память о визите семьи Рейнке к Наталье Александровне Симпликевич, подруги и однокашницы Сусанны Александровны (из воспоминаний О. Кошук).
Два сына - старший Воин - Нима (1922-1941), Призван в Ленинграде Приморским РВК 19.10.1940.
По воспоминаниям подруги Сусанны Александровны, за неделю до начала войны Нима писал маме:
"Будь всегда бодра и знай, что со мной никогда ничего не случится".
В алфавитной карточке военкомата
искажено имя Боим вместо Воин.
Фрагмент письма Нимы
(представлен Орестой Кошук)
Осенью 1941 его часть попала в Вяземский котел, но Воину удалось вырваться из окружения.
Последнее письмо от него было из Москвы, где останавливался у родственницы Екатерины (дочь Николая Афиногеновича Ильина).
После переформирования отбыл на фронт.,
Погиб осенью 1941 года.
Младший Андрей - Дея (1929?-18.11.1939) - умер от дифтерита.
Сохранилась тетрадь со стихами Сусанны Александровны:
3-16 января 1931 года
Я выпила чашу с тобою, мой друг, до конца,
О друг мой чудесный, о друг мой прекрасный,
Когда ты ко мне головою склонялся на руки
И мне улыбался в томлении смерти и муки,
О друг мой любимый, мой светлый, мой ясный,
А я поцелуями пот осушала с лица.
Не все ли равно: в этом мире ... земли,
О друг мой чудесный, о друг мой прекрасный,
Умчатся года для меня, иль потухнут вдали без просвета -
Ты в сердце оставишь моем столько ласки и мысли, и света,
О друг мой любимый, мой светлый, мой ясный!
Моим детям
Вы - мой псалом, моей души извечное сиянье
Вы - тот огонь, что высек мой кремень
Вы - пламень радости, вы - страсти воздаянье
Вы - храмину любви венчающая сень
В моей душе я ваш храню ларец:
Как ожерелье низались мнгновенья...
Да не предастся хладному забвенью
Моей любви сияющий венец!
Ушедшим детям
В дни пребыванья с нами на Земле
Однажды матери младенцев принесли
И Ты благословил их, Благостный Учитель,
И начали роптать Твои ученики:
"Мешают слушать светлые слова ученья дети!"
И на детей Ты благостно взглянул
И одного поставил посредине:
"Запомните!", сказал, "отныне
От них учитесь, ибо таковых
Есть Царствие небесное".
Теперь один из них перед Тобой предстал.
Возьми его к Себе. Ты это обещал.
Дея - 18.11.1939
Моему мужу
В те дни, когда рукой внимательной и нежной
Моей души печальной, но мятежной
Коснулся ты - и перешла я бездну,
И свод небес мне улыбнулся звездно:
- Мечталось мне, что я тебя люблю.
В тот миг, когда на гребень яркой страсти
Меня вознес ты силой чудной власти,
И сердце моего сверкающая даль
Вскипела жизнию, и умерла печаль:
Мне думалось, что я тебя люблю.
Но лишь теперь, среди глухой борьбы
С тупой жестокостью, с ударами судьбы,
Когда в нелепости угас надежды свет...
- Твоей души мне слышится привет,
И знаю я, что я тебя люблю.
В книге Алексея Покровского "Из Петербурга в Петербург" приведено письмо Олега Орлова, семья которого в 20-х годах жила в доме на Геслеровском пр. д. 7 (Бармалеева ул. д. 35), где проживала Сусанна Александровна с сыновьями:
"Кроме нас, трех братьев Орловых, практически не помню никого конкретно, за исключением младшего сына Сусанны Александровны -
Андрея, которого звали Дея, и какого-то Лёвы, моего же возраста; еще среди нас была какая-то (наверно, единственная) девочка (судя по фотографиям того времени, это могла быть Яна (Марианна Бодиско, двоюродная сестра братьев Рейнке /И.Д./).
Дея умер от дифтерита году в 1939-40. Вероятно он был старше меня на год-два, очень приветливый, живой, и у него был черный «лётчиский» шлем - предмет моей глубочайшей зависти (меня-то заставляли носить ненавистную вязаную девчёнскую шапку с помпоном).
Старшего сына С.А. звали Нима, он однажды брал меня с собой на большущую яхту, не помню ничего, кроме отвратительной погоды и глубокого спуска с палубы в каюту. Если не ошибаюсь, он погиб в Финскую войну (погиб в 1941 /И.Д./).
Сусанну Александровну мы звали Суса-Алексуса. Чему-то вроде арифметики я учился у нее вместо посещения 1-го класса школы
(пошел сразу во 2-й класс накануне конца учебного года весной 1941-го). Мои братья тоже пошли кто с 5-го, кто с 8-го класса.
С.А. пыталась приобщить меня если не к РПЦ, то по крайней мере к осенению себя крёстным знамением..."
Там же воспоминания автора книги А. Покровского:
"Об этом уникальном местечке старого Петербурга я писал в «Осколках».
В двух словах — за большим деревянным забором на Геслеровском проспекте стояло два двухэтажных дома, деревянный и каменный.
Это была территория кооператива научных работников. В свободном от домов месте располагался большой сад с сиренью, яблонями,
вишнями и др. деревьями.
...В каменном доме на втором этаже на одной лестничной площадке располагались входы в две квартиры - А.В.Ливеровского и
С.А. Рейнеке* (до войны и в начале войны в этой квартире жил профессор П.И. Преображенский).
Во второй квартире на этой лестничной площадке в то время жила Сусанна Александровна Рейнеке (в девичестве — Исполатова) - высокая красивая женщина.
Она преподавала латинский язык в Первом медицинском институте, была грозой студентов. У нее был тяжелый характер. Практически никто не сдавал ей латинский язык с первого раза. Очень часто студенты приходили сдавать ей латынь в наш сад, и пока они дрожали
в ожидании своей очереди, я разговаривал с ними.
Я думаю, что своей суровостью и «жестокостью» она обязана жестокости своей судьбы. Я не знаю ее биографии, мне кажется, что муж ее, Николай Николаевич Рейнеке*, был репрессирован* (?), младший сын (Андрей) умер перед войной, а старший, кажется, погиб
во время войны с Финляндией. Это и отложило отпечаток на ее характер.
Несмотря на свою суровость к студентам, она часто поселяла у себя приезжих девочек-студенток.
Часто к ней приходила Мария Ефимовна Сергеенко, которая жила этажом ниже. М.Е. была зав. кафедрой латинского языка в Университете и дополнительно преподавала в I Медицинском институте.
Обычно Сусанна Александровна и Мария Ефимовна старались никого не пускать в свои квартиры (даже жильцов этого дома), но меня они почему-то допускали.
В их квартирах меня привлекали большие библиотеки. Рыться в книгах я не просил, но был, наверное, единственным человеком в доме, кому они давали читать книги, зная мою щепетильность и аккуратность.
Мне запомнилось, что у С.А. я брал читать детское переложение «Рыцарей Круглого Стола» с цветными иллюстрациями (дореволюционное издание), у нее же впервые увидел книгу Хемингуэя «Пятая колонна» (его у нас после войны еще не издавали).
Мария Ефимовна жила, по сути дела, в двух квартирах: то у себя, то у Сусанны Александровны. В этой большой и мрачной квартире было много книг, старинной мебели.
Однако, с Сусанной Александровной я не чувствовал себя так свободно, как с Марией Ефимовной.
... Когда я учился на втором курсе института, мы переехали на Черную речку. Несмотря на наличие благ цивилизации — теплый туалет, ванна, газ - мне не хватало той свободы, которая была у меня на Геслеровском.
Через год или два территория сада и обоих домов отошла к ЦНИИ «Морфизприбор». Дома были снесены, сад вырублен, и на их месте построен еще один корпус ЦНИИ. Жильцы обоих домов получили квартиры в доме на улице В. Вишневского** (бывшая Теряева улица).
Мы с мамой иногда заходили к ним. После смерти мамы я у них уже не бывал..."
____________________________________________________________
* Николай Николаевич Рейнке, юрист, умер 16 января 1931 года от скарлатины.
** Сусанна Александровна проживала на улице Вишневского, 18-37
Внучка брата С.А. Алексея Александровича Надежда Алексеевна Исполатова вспоминает:
"При жизни отец рассказал, что в пятилетнем возрасте он переехал в Ленинград. Его отец работал на электростанции в Азербайджане
в г. Мингечаур . Женат был дед на оперной певице Досмановой Надежде Андреевне (в девичестве Кирсанова).
Дед разошелся и перевез сына /Алексея/ к сестре Сусанне Александровне на воспитание. В то время у нее умер сын...
Отец мой воспитывался в строгости.. Несмотря на то,что дома была гувернантка, отец убирался в комнате сам. За,что и поощрялся денежно. В войну тушил фугаски на крышах. Тетка во время войны пропадала а Институте, помогала раненным. А он был предоставлен сам себе
С первым прорывом блокады отец был эвакуирован в Куйбышевский район г. Сызрань. И в дальнейшем воспитывался там
в детском доме. После окончания школы был призван в летную часть в Оренбурге Был стрелком-радистом. После окончания службы приехал к своей тете Исполатовой /Рейнке/ Сусанне Александровне. Но помощница*, с которой она проживала, его не пустила."
___________________
* Мария Ефимовна Сергиенко (1891-1987) - академик и неразлучная подруга Сусанны Александровны.
Из воспоминаний Ларисы Михайловны Лукьяновой (доцент кафедры русской и зарубежной литературы Саратовского
государственного университета):
... Отказавшись эвакуироваться с Ленинградским университетом, она /Мария Ефимовна/ лишалась продовольственных карточек.
Но ее взяли работать в медицинский институт, там кафедрой заведовала ее старинная приятельница /Рейнке Сусанна Александровна/, они дружили до самой смерти...
Рассказывает Татьяна Сергеевна Юдинова:
В 1970 г. мы с папой поехали во Псков, потом в Псково-Печерский монастырь. Потом я узнала, что существует в Эстонии женский Пюхтицкий монастырь. Папа поехал в Москву на работу, а я отправилась в Пюхтицы.
Там меня очень хорошо приняли, поселили на Сергиевой горке с монахиней Силуаной (бавш. русская графиня, с которой я позже переписывалась).
Там же я познакомилась с удивительными питерскими женщинами-Сусанной Александровной и Марией Ефимовной, проводившими лето
в Пюхтицах. Мы много общались, рассказывали друг о друге, в итоге, оказалось, что Сусанна Александровна, родная тетушка Анастасии
и Марианны Бодиско.
Я была приглашена к ним в гости, где увидела старинный женский портрет (совершенно не помню его детально, только образ женщины, тогда мне казалось красивой и изящной). Тетя Саня сказала, что это ее родственница, кажется гр. Воронцова. Кроме того, она близкая родственница* русской художницы Елизаветы Бём.
Она говорила, что один мальчик умер от дизентерии до войны, а второй погиб на фронте. Тяжело было на нее смотреть в момент воспоминаний. Мой папа тогда (он, как я писала, уже был в Москве) потерял свой крестильный крест. Сомневаюсь, чтобы тетя Саня знала его лично, но через тетю Яну она знала многие подробности нашей семейной жизни. Внезапно (после воспоминаний) она встала, вышла куда-то и принесла мне крест, небольшой, золотой. Просила передать папе взамен утерянного (это был крест ее младшего сына). Потом наградила своими стихами, поразившими меня до глубины души своей болью ("О, Боже Великий, О, Боже отмщений").
В итоге, крест у нас украли еще при папиной жизни, стихи же при наших неоднократных переездах затерялись...
______________________________________
* Елизавета Меркурьевна Бём, урожд. Эндаурова (1843—1914) - племянница Алексея Афиногеновича Ильина по материнской линии.