БОДИСКО
БОРИС АНДРЕЕВИЧ
1800-1828
Борис Андреевич Бодиско родился 1800 году в селе Богородицкое Жадома Чернского уезда Тульской губернии в семье директора Московского ассигнационного банка, орловского и тульского помещика Андрея Андреяновича (Генриха Морица) Бодиско и Анны Ивановны, урождённой Юлии Анны-Марии Гаргоны де Сен-Поль[1].
Детство в родительском поместье окончилось для Бориса и Михаила по достижении девяти лет. Сохранились документы об определении братьев в ученье: прошение "недоросля" Бориса и свидетельство о его происхождении, в котором говорится, что "коллежский асессор Андрей Бодиско в 1803 году на дворянское достоинство, приобретенное службой и чином, пожалован с потомством его диплом и герб".
Учился в Морском кадетском корпусе.
Братья провели по восемь лет безвыездно в стенах военного училища. Борис в 1814, а Михаил в 1817 году стали гардемаринами и начали плавать. Через три года каждый из них был произведен в мичманы.
Совместное плавание Бодиско-1 и Бодиско-2 совершили в 1823 году. Борис был уже лейтенантом. Оба служили в Гвардейском экипаже, куда отбирались лучшие офицеры. При Александре I отбором занимался великий князь Константин Павлович.
Предстоял вояж 44-пушечного фрегата "Проворный" к Исландии:обогнув её, надлежало вернуться в Россию в ту же кампанию.
Первоначально не включенный в список офицеров, Борис Бодиско, "имея страстное желание быть в море", покорнейше просил начальника Морского штаба о назначении его в этот вояж. Резолюция государя была положительной: он считал Бодиско-1 "надёжным" и разрешил сделать перемещение.
15 июля 1823 года "Проворный" вышел из Кронштадта, а 2 октября благополучно прибыли в Кронштадт.
Военный губернатор Санкт-Петербурга граф М.А.Милорадович объявил офицерам "Монаршее Благоволение", младшим чинам было выдано по пять рублей".
Совместное плавание сблизило его участников - В.А.Дивов, братья Беляевы, А.П. и П.П., и Борис Бодиско решили не расставаться, они сняли общую квартиру недалеко от Калинкина моста.
Характеристику Бориса дал Петр Бестужев:
"Молодой человек с умом, с хорошими познаниями, доброй души, правил строгих до педантизма. Никогда не даёт он полную волю сердцу. Характер твердый, но мрачноватый и угрюмый...Хорошую книгу, учёный разговор предпочитает простодушной беседе. Всё рассчитано, на всё система. Прочна приязнь его, но трудно её выиграть".
Глубокой осенью 1824 года уходил в плавание Борис Бодиско. Оно могло оказаться для него судьбоносным: кругосветный круиз рассчитывался на два года.
Вышли из кронштадтской гавани 27 сентября, в начале ноября, проходя возле северной оконечности Ютландии, попали в полосу штормов. "Третьего ноября в четыре часа пополуночи огромный вал обрушился на судно, круша всё на своём пути. Вахтенные офицеры, лейтенант Бодиско и мичман Истомин, и рулевые были снесены на ют и едва не выброшены за борт". Корабль, потерявший управление, несло на берег. Благодаря решительности и опыту командира судна П.А. Дохтурова, мужеству и сплоченности команды кораблекрушения удалось избежать.
Тот же ураган ворвался в Финский залив, повернул вспять воды Невы, обрушил ливень на город. На помощь терпящему бедствие от наводнения населению был поднят по тревоге Гвардейский морской экипаж. В спасении людей участвовал и Михаил Бодиско,
"в награду особых по службе трудов" Михаил был представлен к ордену Святой Анны III степени.
Сенатская площадь Санкт-Петербург. Гравюра 1827 года
Судьбе было неугодно отвести Бориса Бодиско от участия в событиях на Сенатской площади, хотя он противился этому, как мог.
В ночь на 14 декабря в квартире у Калинкина моста не спали: тревожила предстоящая присяга великому князю Николаю Павловичу, Гвардейский экипаж уже присягнул Константину. Несколько раз забегал Михаил, который, как все молодые, был готов к самым решительным действиям. Заходил лейтенант Арбузов, призывая к отказу от повторной присяги и выходу на площадь.
Борис Андреевич во всеуслышание заявил, что он, не зная планов и сообщников, участия в этой демонстрации принимать не будет.
Утром все были в казармах. Ротный Б. Бодиско разъяснил своим матросам, что он ни приказывать, ни советовать им не должен и что дело каждого поступать, как подсказывает ему совесть.
Появившийся вскоре Николай Бестужев, успевший оценить обстановку, действовал решительно: он послал Беляевых, Арбузова и Дивова в роты, с тем чтобы вывести их во двор. Увидев экипаж в сборе, командир бригады Шипов начал читать Манифест, но ему помешали, тогда он увел ротных, отделив их от матросов.
Дело решили доносившиеся с площади звуки выстрелов и клич Бестужева: "Ваших бьют! За мной! На площадь!" Братья Беляевы и Михаил Бодиско освободили ротных, и Гвардейский экипаж с развернутым знаменем и 32 офицерами во главе ринулся бегом на площадь.
Колонна моряков из 1100 человек встала между Московским полком и забором, ограждающим строительство Исаакиевского собора.
Началось великое противостояние. Атаки конногвардейцев перемежались с переговорами. Митрополит Серафим убеждал моряков в необходимости повиновения, Бодиско-1 выразил сомнение в достоверности отречения Константина и вместе с другими офицерами не допустил священника до матросов.
Бодиско-2 (Михаил) был в крайне возбуждённом состоянии. Он заявил лично подъехавшему к колонне моряков великому князю Михаилу Павловичу, "что не может изменить присяге Константину", после чего продолжал воодушевлять матросов пылкими речами.
Старший брат сдерживал младшего от опрометчивых поступков, но он был как одержимый и вырывался из рук .
Между тем время уходило. Восставшие начинали проигрывать - несколько офицеров Гвардейского экипажа покинули площадь, в том числе и Михаил Бодиско. Увидев это, Борис Андреевич попытался уговорить роту последовать их примеру. Матросы отказались.
Он остался с ним до конца, верный долгу.
В сумерки, после нескольких часов стояния, Николай I отдал команду расстрелять собравшихся из пушек. Экипаж потерял 52 матроса убитыми и ранеными...
В ту же ночь Борис Бодиско был арестован, после короткого допроса в Зимнем дворце отвезен в Петропавловскую крепость, где по личному указанию Николая I помещен в одиночную камеру, 9 января его перевели в Ревельскую крепость, откуда 5 июня 1826 года возвратили в Петербург, до суда он снова находился в одиночной камере.
В ночь на 13 июля участников восстания, собранных в Петропавловской крепости, обрядили в парадные мундиры и вывели из камер, чтобы зачитать приговор Верховного Уголовного Суда.
... Борису Бодиско вменялось в вину то, что он "лично действовал в мятеже бытностью на площади", он осуждён по восьмому разряду - лишению чинов и дворянства и ссылке на поселение. "Из чувства милосердия" Николай I смягчил наказание Бодиско-1, повелев "написать его в матросы".
За братьев Бодиско хлопотали родственники: "Всё, что можно было сделать для облегчения участи, было предпринято, все связи пущены в ход, все пружины нажаты", - записала со слов баронессы Шарлотты Дольст Мария Левицкая.
Получив Список, Моллер составляет уточнение для Кроуна: "Десять человек лишаются дворянства, пятеро - мундиров и сабель, из них Бодиско-1 будет отослан в Кронштадт для написания в матросы". Туда же направляется Приказ по Морскому штабу, документ № 1432: "Бодиско-1 написать в 22 экипаж для прохождения службы на фрегате "Лёгкий".
20 июля, Моллер получил приказание "как наипоспешнее отправить из Кронштадта Бодиско-1 к коменданту Санкт-Петербургской крепости".
Роспись Государственным преступникам, приговором Верховного Уголовного Суда
осуждаемых к разным казням и наказаниям
Восьмой разряд
IX. Государственные преступники восьмого разряда, осуждённые к лишению чинов, дворянства и к ссылке на поселение.
108 Борис Бодиско 1-й, лейтенант Гвардейского экипажа - лично действовал в мятеже, бытностию на площади.
По лишении чинов и дворянства, написать в матросы.
Определить в полевые полки Кавказского корпуса до отличной выслуги.
Борис Андреевич был сослан солдатом в действующую армию и отправлен на Кавказ. Определен рядовым в Тифлисский
пехотный полк.
О декабристах-солдатах известно немного: их рассылали по одиночке в разные гарнизоны, за ними неотступно следили...
Тем дороже каждое свидетельство. Вспоминал декабрист А.С.Гангеблов: "Кроме меня во Владикавказе находился декабрист
Борис Бодиско...-личность чрезвычайно симпатичная. И он, и я сожалели, что могли видеться лишь изредка, и то урывками; осторожность того требовала..."
Небольшая крепость Владикавказ была на пути ехавших в Тифлисский полк, через неё проследовал на театр военных действий и Борис Бодиско. Через год он дал о себе сообщение письмом, отправленным из Персии, из города Xoй. Онo датировано 13 декабря 1827 года.
На двух небольших листочках письма двум старшим братьям-дипломатам, живущим большей частью в Швеции, Александру и Андрею.
Борис Андреевич пишет старшему брату, без прикрас оценивая своё положение: "Я довольно испытал, чтобы научиться терпеть...Тянуть несносную жизнь буду, если не для себя, то для оказывающих любовь ко мне...Хочу научиться ничего себе не делать, пускай Судьба вертит меня. Я чувствую, что со мною Бог, он будет хранителем моим, а после Его, я обязан всем вам, и добрым родным моим, которых по гроб и уничтожение я не перестану любить..."
С братом Андреем Андреевичем Борис более близок, ему он пишет иначе: "Любезный брат Андрей! Через письмо сестрицы Шарлотты Андреевны я уведомился, что ты, будучи в Санкт-Петербурге, мною заботился о доставлении ко мне нужных вещей... Письма твои
я все получил, извини, что не на каждое ответил: на походе писать было хлопотно. Теперь, с 8 ноября, я на месте, наш батальон расположен во дворце Абас-Мирзы, жить здесь довольно хорошо...Все желают, чтобы война была окончена..."
Далее Борис Андреевич подробно описывает "праздник для русских": " В большой зале все сидели на коврах, поджав ноги. Ханы напились, и двое, поссорившись, один другому заехал в рожу, потом они стали играть в карты...Дикость и грубый вкус проявляются во всём: в танцах, свойственных диким народам, в музыке, как в изображении ада, а особенно, в отношении к женщинам.
Муж имеет право заколоть жену за неверность"...
В это отстранённое, несколько презрительное повествование вдруг вкрадываются живые чувства молодого человека, строгого к себе, но втайне мечтающего о любви: "Идучи по крепостной стене, можно видеть внутренность дворов, где днем остаются одни женщины, тогда многие открывают свои лица, и справедливо, что они очень хороши собой, особенно, глаза - большие, прекрасные..."
12 апреля 1828 года Борис Андреевич был произведен в унтер-офицеры. Перед ним открывалась перспектива ухода в отставку, возвращения к нормальной жизни. Приблизительно в это же время генерал И.Ф.Паскевич, командующий войсками на Кавказе, писал И. И. Дибичу: "Разжалованных во всех сражениях употреблял я в первых рядах, и всегда там, где представлялось больше опасности".
28.5.1828 убит на Кавказе во время похода против горцев.
Известие о гибели Бориса не скоро дошло до Бобруйска, где отбывал наказание Михаил.
Воспоминания Бестужевых. Пётр Бестужев. Памятные записки, 1828-29г.г. стр. 367, Москва 1951:
"Б.А. Бодиско-1-й - молодой человек с умом, хорошими познаниями, доброй души, правил строгих до педантизма. характер твёрдый,
но мрачный и угрюмый - отличительная черта всех моряков. Чужды ему шумные весёлые общества - хорошую книгу, учёный разговор предпочтёт он простодушной беседе приятелей - его можно сравнить с англичанином, который и любит и боготворит головою, а не сердцем.
Смерть преждевременно похитила у нас сего благородного товарища."
